Дорогая Белла, не будь ко мне так строга. За  три с лишним тысячи лет жизни несколько раз успеваешь разочароваться в  мире и во всем, что тебя окружает. Успеваешь сотню раз ожесточиться и  еще больше – сойти с ума. Три тысячи лет – это слишком много. Слишком  долго, потому что человечность внутри истлевает. От неё остается лишь  вязкий призрак, измученный и загнанный в угол холодным расчетом и  безжалостностью.

[float=left][/float] На третьем тысячелетии жизни мои уже и  без того тусклые, размытые воспоминания о человеческом прошлом –  окончательно потеряли краски. Стали потертыми, обрывочными, потрепанными  за многие эпохи и их едва можно прочесть, ведь они походят на древние  свитки, написанные давно забытым языком. Единственное, что я четко помню  из человеческой жизни – когда-то откликался на имя Арион; это многим  позже Маркус сказал, что будет отныне звать меня Аро. Что же касается  остального… придется поднапрячь голову. Я нахожу весьма ироничным, что в  вампирской жизни мы четко помним каждую прожитую секунду, но когда речь  заходит о человеческой – наша память крайне… избирательна.

Вот я выполняю работу по хозяйству –  собираю сено для скота, изнывая от жары, пока мой господин отправляется в  очередной военный поход, устроенный нашей фратрией. Не уверен, но  кажется, я надеялся, что он никогда не вернется.